23 июня мир отмечает день рождения Анны Ахматовой - поэтессы, "научившей женщин говорить". Александра Коллонтай однажды сказала, что каждая строчка Ахматовой вмещает "целую книгу женской души". Но, в первую очередь, стихи Анны Андреевны, открывают нам ее душу, ведь жизнь поэтессы была такой же драматичной, как и ее стихи. Ахматовой довелось пройти по крутым виражам российской истории первой половины ХХ столетия, стать свидетельницей и участницей самых страшных событий века.
Мемуарных свидетельств, описывающих тем или иным образом жизнь Ахматовой - много. Но все же сегодня часто критикиуют "ахматоведение" за набор штампов, которые превратили поэтессу в моральный эталон. Ахматовцами любое отклонение от общепринятой биографии воспринимается как ересь, несогласные же, те, пытаются развенчать культ личности Ахматовой, вновь и вновь неизвестно откуда берут все те же отклонения. Поэтому, в день рождения, несомненно, великой поэтессы мы не будем пытаться в который раз пересказать ее биографию, общепринятую или альтернативную, мы обратимся к ее стихам. Кто-то за ними увидит истинный образ поэтессы, а кто-то, может, в чем-то узнает себя.
Сжала руки под темной вуалью...
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я сбежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру». (1911)
Поэт и критик Николай Доброво в 1915-м году написал, что в стихах Ахматовой мы видим "лирическую душу, скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слишком слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную". "Это - лучшее, что об мне написано" - всегда будет подчеркивать Ахматова.
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу. (1912)
В марте 1914-го года вышел в свет второй сборник "Четки". Именно он сделал Ахматову знаменитой, пережив десять переизданий и, закрепив за Анной славу поэтессы, научившей женщин говорить.
Каждый день по-новому тревожен,
Все сильнее запах спелой ржи.
Если ты к ногам моим положен,
Ласковый, лежи.
Иволги кричат в широких кленах,
Их ничем до ночи не унять.
Любо мне от глаз твоих зеленых
Ос веселых отгонять.
На дороге бубенец зазвякал —
Памятен нам этот легкий звук.
Я спою тебе, чтоб ты не плакал,
Песенку о вечере разлук. (1913)
В 1921-м году вышла статья Корнея Чуковского "Ахматова и Маяковский", в которой автор противоставляет поэтов и две эпохи, стоящие за ними: согласно Чуковскому - Ахматова - наследница драгоценных дореволюционных богатств русской словесной культуры. Маяковский же, олицетворяет верования новой революционной эпохи и устремлен в будущее. Ахматова так и не простит это статью ее автору, считая, что именно она послужила первопричиной многих последующих ее бедствий.
А ты думал - я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок -
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь. (1921)
С наступлением 1930-х гг. поэтесса стала бояться записывать стихи, предпочитая хранить тексты в памяти, своей или друзей, а не на бумаге. Отчасти, так было и с поэмой "Реквием".
Реквием (эпилог)
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание чёрных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слёзы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Около 10 марта 1940, Фонтанный Дом
В 1946-м году после доклада А.А. Жданова "О литературном творчестве Анны Ахматовой" поэтессе досталось за якобы чуждую народу, пустую и безыдейную поэзию, пропитанную духом упадничества и наносящую вред делу воспитания молодежи.
Песня мира
Качаясь на волнах эфира,
Минуя горы и моря,
Лети, лети голубкой мира,
О песня звонкая моя!
И расскажи тому, кто слышит,
Как близок долгожданный век,
Чем ныне и живет и дышит
В твоей отчизне человек.
Ты не одна — их будет много.
С тобой летящих голубей,—
Вас у далекого порога
Ждет сердце ласковых друзей.
Лети в закат багрово-алый,
В удушливый фабричный дым,
И в негритянские кварталы,
И к водам Ганга голубым. (1950)
"Хрущевская оттепель" приносит новые надежды и новые стихотворения. В разговоре с Лидией Чуковской после ЧЧ съезда партии, Ахматова заметила: "Теперь арестанты вернутся, и две Росси глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили. Началась новая эпоха. Мы с вами до нее дожили".
В 1966-м году после смерте поэтессы, в своей статье, посвященной памяти Анны Ахматовой, профессор-славист Никита Струве писал: " Не только умолк неповторимый голос, до последних дней вносивший в мир тайную силу гармонии, с ним завершила свой круг неповторимая русская культура, просуществовавшая от первых песен Пушкина до последних песен Ахматовой".
* На заглавном фото - фрагмент портрета Ахматовой работы Ольги Кардовской, 1914-й год.