Короткий рассказ – особенно сложный жанр, работать в котором способны только наиболее одаренные авторы. Раскрыть событие, обстановку, характеры и грани жизни в десятке абзацев на нескольких листах – почти непосильная задача.
Предлагаем вниманию читателя короткий рассказ Надежды Лещенко «Воскресение».
Пасха. Для меня этот праздник, как поётся в той песне, «со слезами на глазах». Потому что накануне, в день субботний, но примерно в те же самые часы, когда распинали и убивали на Голгофе Сына Божия, умирала и моя мама.
А тем ранним воскресным утром двадцать три года назад преодолевала я последние пятьдесят километров пути к родному дому. Постеснялась попросить своих дальних родственников подвезти: бензин тогда стоил баснословных денег, его просто нигде не было - пусть уж лучше завтра на похороны приедут, попрощаться. Но кто же отправится в путь по какой-то второстепенной дороге, в нужную мне сторону, да ещё в такой день и в столь ранний час? Совсем мало было путников на колёсах. Подвезли раза два понемножку, осталось совсем чуть-чуть, километров пятнадцать, да и сил тоже мало осталось. Поля покрыты как туманом зеленоватой дымкой, и ветки деревьев в такой же дымке – почки уже набухли так, что слышно, как они лопаются. Где-то высоко-высоко в небе еле заметной точкой заливается жаворонок. Тишина такая всеобъемлющая, просто космическая. И над всей этой благодатью – тонкий аромат расцветающих степных тюльпанов. Шагала так я часа два, а меня не догоняла ни одна машина. А тут – встречная. Встаю посреди дороги, решительно расставив руки в стороны. Старенький «Москвич» остановился. Объяснила, попросила. Два мужичка без лишних слов развернулись и поехали со мной в обратную сторону. Вот и наш дом. Большие ворота нараспашку, в глубине двора стоит высокий деревянный крест и крышка от гроба. Приехала.
Мама лежала в красивом платке, завязанном по-деревенски под подбородком. Учительница начальных классов, она почти никогда не носила летом платков на голове, а тут – такая спокойная и умиротворённая, прямо настоящая деревенская старушка.
Наши вечные бабушки, эти читальщицы, как их называют, сразу же нас предупредили: сегодня светлое Христово Воскресение, и они будут читать только радостные Пасхальные молитвы. Так что, вместо знакомых с детства торжественных песнопений заупокойной службы «Вечная память, вечный покой!» над мамой высокими чистыми голосами повторялось бессчётное число раз: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ….» Без этих вечных старушек, несмотря на давным-давно разорённую церковь и безбожную пропаганду, не обходились ни одни похороны в Буранке. Каким чудом они сберегли и передали из поколения в поколение свои старинные церковные книги, учась друг у друга церковнославянской грамоте, храня православную традицию? Но читали и читали над покойником круглые сутки, надевая старенькие очки и сменяя друг друга. Иногда сбивчиво, но с теми же самыми интонациями, которые одновременно и щемят душу, и успокаивают её.
Приехало много родственников - маминых племянниц, тоже стареньких. «Последышек» в своей семье, она последней и уходила из жизни. Старшие братья все погибли в расцвете сил: Макар ещё в Гражданскую, Андрей в 37-м году расстрелян, Михаил и Степан лежат в братских могилах где-то на Украине, пав смертью храбрых в боях с фашистами. Только старшая сестра Нюра, нянюшка, как всю жизнь звала её мама, хлебнув горя с маленьким сыном на руках в среднеазиатской ссылке - жена сына станичного атамана! - убереглась в этой российской мясорубке 20-го века. Она часто приезжала к нам на один денёк погостить. А уж как мы с сестрой любили летом бывать в их старом просторном родительском доме, с разными амбарчиками, кладовками, сарайчиками и огородом, который нам тоже доставалось и полоть, и поливать…
Всё как будто во сне происходит и не со мною. Подходят люди, утешают, о чём-то спрашивают, что-то советуют… Но вечером происходит нечто. Я не сразу смогла понять и осмыслить это явление. Просто пришла моя сестра Нина и принесла из своего дома целое эмалированное блюдо горячих сдобных плюшек – праздник всё-таки . Когда она успела их испечь – для меня загадка до сих пор, ведь мы всё время были рядом. Поставили электрический самовар. В мамином буфете нашлась и пачка хорошего цейлонского чая – на случай гостей она всегда припасала что-то особенно вкусное. В холодильнике ждали своего часа шоколадные конфеты - тоже неприкосновенный запас. Мы все уселись за круглый стол перекусить, а мама была в горнице, в красном её углу. Сначала негромко переговаривались. Тетя Нюра, которая из Уральска, вспомнила, как наша мама лет тридцать назад ездила в Ленинград по турпутевке и специально съездила в Выборг к её сыну Лёне, к внучатому племяннику своему, который там служил в Морфлоте. И даже сфотографировались с ним вдвоём в фотоателье. Как наши родители привезли ей свою только что купленную стиральную машинку, когда обе её руки оказались закованными в гипс. Красавица Валя Будкова (все говорили, что они с мамой очень похожи), тихонечко прихлёбывая чай из блюдечка, тоже чем-то добрым поделилась. Громогласная тётя Дуся, неутомимая хлопотунья наша тётя Лида, тётя Груня из Актюбинска, тётя Надя…. Наша самая близкая родня. Нина рассказала, что мама сильно любила раннюю весну, что всегда с нетерпением и надеждой ждала её прихода. И вдруг всех как прорвало, все стали говорить громко и наперебой, в веселом и радостном возбуждении, забыв как будто о постигшем всех горе. Да, именно так, всем вдруг стало легко, уютно, тепло и даже весело! Вспоминали и вспоминали какие-то мелочи, забавные случаи. Потом как-то резко и стыдливо осеклись, осознав нелепость, неуместность этого ликования и едва ли не коллективного помешательства. И только тётя Дуся, кажется, в полной тишине тихонько произнесла: «А Паня-то наша живая с нами тут сейчас сидит».
Воскресение – есть, и душа человеческая - бессмертна. Чтобы понять это, необязательно быть учёным-богословом или ортодоксальным верующим. Мне достаточно было просто пережить эти несколько минут блаженного восторга в те трагические дни.
автор: Надежда Лещенко