Одни называют Анджея Жулавского (1940-2016) вторым Романом Полански. Другие знают по связи с Софи Марсо. Третьи считают основателем польской «Новой волны». Всё это одновременно и правда и неправда об Анджее Жулавском - одном из самых неоднозначных польских режиссеров. Его фильмы нельзя просто понять или прочувствовать, их нужно одеть на себя, пропустить через себя и оставаться с ними еще долгое время.
Биография Анджея Жулавского
Творческая карьера Анджея Жулавского была предопределена, можно сказать, еще до рождения. Он родился во Львове в семье поэта и писателя Мирослава Жулавского, брат его деда Ежи Жулавский был известным писателем-фантастом. Уже в подростковом возрасте Анджей знал, что будет снимать кино, и непременно хотел делать это во Франции, так как увлекался французской культурой, а, в особенности, «Новой волной» французского кино.
Так и случилось: в семнадцать лет он стал студентом Института кинематографии в Париже (IDHEC), проучился там три года и вернулся в Польшу, где стал работать ассистентом у Анджея Вайды на съемках фильма «Самсон».
Начало режиссёрской карьеры
Свою дебютную работу, «Третья часть ночи» (Trzecia część nocy), Анджей Жулавский снимает в 1971 году. Фильм был основан на воспоминаниях его отца о жизни в оккупированном немцами Львове. Уже после первой его режиссерской работы критики стали поговаривать о начале «Новой волны» в Польше. И, хоть эта работа и получила премию за лучший дебют, следующий его фильм «Дьявол» (Diabeł) - сюрреалистическая драма о противостоянии Добра и Зла - был запрещен цензурой и вышел на широкие экраны лишь в 1988 году.
В 1975 году Жулавский решает попробовать свои силы во Франции, где снимает фильм «Главное любить» (L'important c'est d’aimer). Картина тут же получает признание критиков: режиссер попадает в ранг самых ярких мастеров, а исполнительница главной роли, Роми Шнайдер, получает премию «Сезар». После такого успеха Жулавский вновь возвращается на родину, где планирует экранизировать один из романов своего деда - «На серебряной планете» (Na srebrnym globie). Два года у Жулавского ушло на съемки этого фильма, так как он требовал сложнейших декораций и дорогих костюмов. Несмотря на кропотливую работу, уже на финальном этапе съемок режиссеру запрещают продолжать работу, а впоследствии уничтожают и весь реквизит. Фильм вышел только в 1987 году с изрядно пострадавшей концовкой, но, несмотря на это, он, всё равно, сильно обогнал своё время. Жулавский понимает, что карьера в Польше для него уже закрыта. Представив поддельное приглашение из Голливуда, он получает разрешение на выезд из Польши.
Кадр из фильма «На серебряной планете»
Фильм «Одержимая» (Possession), вышедший на экраны в 1981 году, многих ввел в ступор. Исполнители главных ролей, Изабель Аджани и Сэм Нил, показали на экране историю развода под абсолютно невиданным доселе углом. Практически все два часа фильма герои кричат друг на друга - это схватка героев, лишенная каких-либо моральных и общечеловеческих устоев. Многие восприняли этот фильм абсолютно не так, как предполагал сам Жулавский, и на вопросы: «О чём всё-таки этот ваш фильм ужасов?», - отвечал: «Это не фильм ужасов. Этот фильм об одержимой натуре художника».
Настроение «Одержимости» Жулавский передает и своему следующему фильму - «Публичная женщина» (La femme publique), который выходит в 1983 году. В этом же фильме впервые проявляется пристрастие режиссера к работам Достоевского, так как именно его «Бесов» играют герои фильма.
Анджей Жулавский и Софи Марсо
В эти же годы Анджей Жулавский знакомится с Софи Марсо, которая только начинает свою актерскую карьеру. Они достаточно быстро сходятся и начинают жить вместе. Позже актриса не раз подчеркивала, что считает себя творением Анджея Жулавского:
«Если пять миллиардов человек скажут мне, что что-то есть белое, а он скажет, что черное, или наоборот, то я всегда поверю ему, а не им. Может, это свидетельствует о том огромном влиянии, которое оказывает на меня мой муж, но мне это подходит».
Анджей Жулавский и Софи Марсо
Уже в 1984 году Жулавский выпускает первую совместную работу с Марсо - «Шальная любовь»(L'amour braque). Фильм основан на произведении «Идиот» Федора Достоевского, но перенесен в современную Францию. Жулавский и дальше продолжает снимать свою музу. В 1988 году выходит фильм «Мои ночи прекраснее ваших дней» (Mes nuits sont plus belles que vos jours), а в 1991 - «Голубая нота» (La note bleue).
В 1989 году Жулавский создает киноверсию оперы «Борис Годунов» (Boris Godounov). С этой работой связано немало скандалов и даже судебные тяжбы. Жулавский слегка изменил общий смысл оперы, добавив в неё намеки на советский режим. Но композитор Мстислав Ростропович принял это как плевок в русскую душу и подал на Жулавского в суд. Жулавский рассказывал о процессе следующее:
«Процесс он проиграл. Но так как это большая фигура в мире музыки, мы в конце фильма пустили такие титры, что господин Ростропович выражает сомнение относительно некоторых сцен, и мы об этом сожалеем, поскольку саундтрек был записан в Вашингтоне до того, как был снят фильм».
В 90-х Жулавский вместе с Марсо отправляются в Польшу, где у них рождается сын. Там режиссер снимает одну из своих самых скандальных работ. Фильм «Шаманка» (Szamanka) по сценарию Мануэлы Гретковской польские критики обозвали порнографией, обвинили в глумлении над христианскими ценностями и выпустили в очень ограниченный прокат. Но, несмотря на это, фильм дошел до своих зрителей.
К сожалению, фильмы Анджея Жулавского мало кто финансировал, поэтому часто между его работами бывал длительный перерыв, а у самого режиссера в столе лежало более двадцати нереализованных сценариев. Последний свой фильм, «Верность» (La fidélité), основанный на романе Мадам де Лафайет «Принцесса Клевская», режиссер снял в 2000 году, а в 2001 году они с Марсо прекратили свои отношения.
Кадр из фильма «Верность»
В последние годы Анджей Жулавский целиком и полностью посвятил себя литературе. Он опубликовал около 20 книг, что преувеличивает количество снятых им сценариев. Один из его романов даже был запрещен в СССР. Жулавского за прошлые заслуги в кино часто приглашают в жюри разных кинофестивалей. Но самому режиссеру больше хотелось бы оценивать аматорские работы: «Меня больше волнуют кинофильмы молодых людей - очень интересно, что будет завтра».
Режиссерский стиль
Фильмы Анджея Жулавского, в какой-то мере, можно назвать отражением его жизни, они полны перипетий, любовных страстей, скандалов и путешествий. Особенности своего стиля Жулавский впервые очертил в фильме «Дьявол» - это эмоциональная перенасыщенность сюжетов. Анджей Жулавский начал снимать свои фильмы в 70-х, когда весь европейский, а тем более восточноевропейский кинематограф сильно отличался от того, что он предложил зрителю.
«В то время, когда я начал работать в кино, у фильмов что называется «нашего лагеря» - советских, польских, венгерских, был очень медленный темп, потому что у самой жизни был медленный темп. Жизнь была нудная и серая. И меня это всегда беспокоило, потому что я в кино быстро начинаю скучать. Я люблю фильмы, в которых действие разворачивается очень быстро. Хуже всего то, что какой бы вы ни сделали фильм - глупый или умный, - зритель все равно знает, что произойдет через секунду. Знает и вынужден ждать. Я вообще считаю, что зрительский зал намного умнее, чем нам кажется. По крайней мере, он очень многое понимает. Об этом у меня был спор с польской школой «кино морального беспокойства». Человек в зале знал в три, а то и в десять раз больше того, что власть разрешала показывать на экране. Это было начало конца польского кино».
Анджей Жулавский
Кадр из фильма «Дьявол»
По мнению некоторых из критиков, особенности монтажных приемов в фильме скорее напоминали азиатскую манеру съемки. Да и сам Жулавский всегда подчеркивал своё увлечение ранним Куросавой, Мизогучи и Одзу. Кстати, южнокорейский кинорежиссёр Ким Ки Дук как-то признался, что именно Жулавский повлиял на его творчество.
Но фильмы Анджея Жулавского - это не просто игра на эмоциях, где герой бьется головой об стену (хотя и такое у него было), это еще и колоссальная работа с символикой, причем часто, его собственной. Из-за не традиционности метафор часто его фильмы называют парадоксальными и даже абсурдными. Благодаря этому Анджей Жулавский получил звание чуть ли не главного польского сюрреалиста. Это, скорее всего, даже льстит режиссеру:
«В польском искусстве две большие традиции. Первая - это романтизм. Национально-патриотический романтизм, а не такой романтизм сексуальной свободы, как у лорда Байрона, у нас это сильно связано с разделом Польши. Кстати, в «Дзядах» Мицкевича, тяжелой артиллерии романтизма, уже есть такая мнимая сюрреалистическая двусмысленность. И другая традиция - просто польский сюрреализм - Бруно Шульц, Гомбрович, Виткевич. То есть у нас две руки, и они связаны. Я очень благодарен этой традиции. Сюрреализм состоит в том, чтобы положить рядом вещи, которые вроде бы не имеют между собой ничего общего. Но ведь все со всем связано. Именно это, по-моему, называется интеллигентность. А сказать, что мои фильмы более романтические или более сюрреалистические я не могу. Я не критик».
Анджей Жулавский
Несмотря на настроение своих фильмов, сам режиссер к работе подходит со всей серьёзностью. К примеру, самая известная из его сцен, сцена припадка в метро в исполнении Изабель Аджани в фильме «Одержимая», снималась по требованию режиссера два раза. Во время этой сцены героиня бьется о стены и из нее вытекает мерзкая кровавая слизь. Попасть на такой настрой даже один раз не так уж и легко, Жулавский рассказывал об этом следующее:
«Дублей было два. Это снималось в пять утра, когда метро не работает, а я знал, что ей это стоит больших усилий, и эмоциональных и физических, потому что там было холодно. Немыслимо было повторять без конца. Большая часть того, что осталось на экране - это первый дубль. Другой дубль делается для страховки, когда есть рискованные сцены. Например, на тот случай, если лаборатория испортит материал. Но этот дубль делается не для актера, и не для меня, режиссера».
Кадр из фильма «Одержимая»
Но режиссер не сам трудится над созданием своих фильмов. За долгие годы он сформировал вокруг себя команду, которая понимает его без слов.
«Мне проще работать с этими людьми, например, с Мари-Софи Дюбюс (монтажер). Если я вдруг умру, она вырежет именно те сцены, которые бы вырезал я. То же самое касается Анджея Ярошевича (кинооператор), он умеет читать мои мысли, и даже если я заболею, то он поставит камеру именно туда, куда бы я поставил её сам».
Анджей Жулавский
Есть фильмы, которые нужно понимать, а есть такие, которые можно только почувствовать. Фильмы Жулавского требуют от зрителя и того, и другого. Помимо того, что на протяжении всех его картин ты словно бежишь за камерой, переживая лично всю вереницу чувств, ты должен еще и рассмотреть под этим слоем эмоционального накала то, что с таким рвением пытается донести автор.
Приёмы речи
В фильме «Шальная любовь», на которую его вдохновил роман Достоевского «Идиот», Жулавский прибегает к необычному приему речи. Сам Анджей Жулавский рассказывал:
«Диалоги были написаны поэтом-песенником (Этьен Рода-Жиль), это замечательный человек, который блестяще владеет французским. В каждом языке есть свои собственные обороты и формы, которые используются всеми. Он строил диалоги, намеренно искажая эти обороты и фразы. Так что это звучит очень знакомо, но в то же время как-то совершенно непривычно, потому что так не говорят. Он стремился создать подобный диалог, потому что этот парень, «внутренний идиот», является чужаком, он единственный, кто говорит на нормальном французском среди этих бандитов. Так что он становится еще большим чужаком даже с точки зрения языка и единственное, что он способен понять, – это то, что каждый из участников этой истории в тот или иной момент называет его "идиотом"».
Кадр из фильма «Шальная любовь»
Кадр из фильма «Мои ночи прекраснее ваших дней»
Жулавский чётко формулирует этот прием в своём следующем фильме - «Мои ночи прекраснее ваших дней». К этому фильму он уже сам писал сценарий, без посторонней помощи. Его герои говорят, что слова уже перестали быть адекватным средством коммуникации, поэтому произносят абсолютно бессвязные и бессмысленные фразы. Но при этом они не перестают меньше любить друг друга. Даже не все французы смогли понять, о чем говорили его персонажи. Но, Жулавского это не сильно смущало, так как он сам не раз рассказывал, что во многих фильмах диалоги-то его, как раз, и не интересуют.
Возможно, с помощью таких приемов Жулавский пытается еще сильнее раскрыть эмоциональную сторону, ускорить темп фильма, сказать в нем еще больше.
Работа с актерами
Игра актеров в фильме Жулавского всегда основана на эмоциях, или скорее сказать на эмоциональном надрыве. Некоторые из критиков называют этот особый тип игры сверх экзальтированным, истерическим модусом, в своем роде настоящей одержимостью.
Из-за этого многие начали обвинять режиссера в использовании техники гипноза или ввода их в состояние транса. Эти подозрения имели свою почву. Анджей Жулавский в свое время был на Гаити и изучал ритуалы вуду.
Кадр из фильма «Публичная женщина»
Впервые об использовании им нестандартных методов работы с актерами заговорили в 1996 году, после выхода фильма «Шаманка». Стоит отметить, что до этого у режиссера был двадцатилетний перерыв в его творческой карьере. В центре фильма молодая девушка, которую все называют «Итальянкой». Она - сама страсть: красивая, безумная и способная на всё. Ивона Петри, 18-летняя актриса, сыгравшая главную роль в фильме, в точности смогла передать первобытное безумие, заложенное в её героине. Картина была раскритикована в Польше за откровенные сцены, а сама актриса, по слухам, решила забросить кинокарьеру именно из-за этой роли. Вот тут Жулавскому впервые и выдвинули обвинения в том, что он ввел её в транс. Хотя, на самом деле, еще до этого в фильмах Жуласвкого были не менее экспрессивные героини в исполнении Изабель Аджани и Валери Каприски.
Сам Анджей Жулаский очень не любил говорить на эту тему. Несколько раз он подчеркивал, что актерское мастерство само по себе походит от религии. Так шаман в племени играет роль, и ксендз в церкви также играет в игру, предлагая кровь и плоть Христа. Таким образ, по мнению режиссера, актерское мастерство сначала возрастает в детстве, а потом уже во взрослом возрасте от религии. А на обвинения в использовании гипноза отвечал так:
«Я бы не хотел, чтобы в моем фильме был актер, который находится под гипнозом или в вудуистском трансе. Физически освободить актера или актрису от комплексов гораздо проще, чем таким вот способом. Если у моей актрисы сильная заторможенность, то вместо того, чтобы играть в доктора Фрейда, то есть чтобы она лежала на кушетке и десять лет со мной разговаривала, я предпочитаю сделать два упражнения, о которых она ничего не подозревает, и которые физически её освободят. Но это уже мои небольшие тайны».
Кадр из фильма «Шаманка»
Но чересчур экспрессивная игра, это не единственная особенность режиссера во время работы с актерским составом. Дело в том, что некоторые из актеров Жулавского и не актеры вовсе, а люди разнообразных профессий, которые идеально подходили его фильмам. Некоторым фильмам актерский непрофессионализм только вредит, но этого нельзя сказать об Анджее Жулавском, ведь благодаря его нестандартным подходам к каждому человеку, ему удается получить гармоничное сочетание игры и жизни. Самым ярким примером в его фильмографии можно считать выбор Януша Олейничака на роль Фредерика Шопена в фильме «Голубая нота». Олейник один из лучших польских пианистов, а Шопен был известен гениальным исполнением своих работ. Режиссер понимал, что ни один актер не сможет так играть на рояле, чтоб показать всю экспрессию чувств Шопена к музыке, поэтому и выбрал на его роль профессионального музыканта. Но, помимо этого, у Януша Олейничака чуть ли не портретное сходство с Шопеном.
Януш Олейничак в роли Шопена
Критика Жулавского началась с того самого момента, как он начал снимать. Сначала его фильмы запрещала партия за их антисоветские настрои, а позже и критики, особенно в его родной Польше, стали нападать на них за чрезмерную хаотичность, падение из крайности в крайность и бессвязность сюжетов. Но, сам Анджей Жулавский никогда не пытался снимать фильмы, за которые «по головке погладят»: «Нравиться большинству - вот требование Планеты Кино. Я не собираюсь идти на уступки ради зрителей, этих жертв жизни, которые думают, что фильм создается только для их услады, и которые ничего не знают о собственном существовании. Отступить - значило бы вернуться в музей»
Многие критикуют его фильмы, многие ими восхищаются. Кто-то пытается разгадать их смысл, а кто-то и вовсе не понимает, зачем он всё это делает. Как нам кажется, Жулавский снимает не потому, что он режиссер, а потому что ему хочется рассказать людям какую-то историю, потому что он готов её рассказывать. И, каково бы не было отношение к его творчеству, нельзя не признать, что это один из самых оригинальных классиков мирового кино.
автор: Елена Яковлева